ВИКТОР ЛЯПИН "ЧУЖИЕ СМЕШНЫЕ ПЕЧАЛИ" Часть3

АНТОНИНА. Ты говорил?
ХЛОПУШИН. Говорил.
АНТОНИНА. И что?
ХЛОПУШИН. Можно.
АНТОНИНА. Когда?
ХЛОПУШИН. Сегодня. Согласна?
АНТОНИНА. Не обманешь?
ХЛОПУШИН. Зачем?
АНТОНИНА. Согласна.
ХЛОПУШИН. Назад дороги не будет.
АНТОНИНА. Согласна.
ХЛОПУШИН. Ты не говори только пока никому.
АНТОНИНА. А что?
ХЛОПУШИН. Ну, не надо... Мало ли что... Сама понимаешь, узнают про деньги - и... Тебе же спокойней.
АНТОНИНА. Ладно, ладно.
ХЛОПУШИН. Тогда через два часа, на этом же месте.
АНТОНИНА. Согласна.

Антонина уходит в барак, забыв про таз с бельем. Появляется Хлопушина.

ХЛОПУШИНА. Я поставила суп на плиту.
...Только несколько минут побыла дома одна, без тебя - и стало так холодно и одиноко. После того, как ты приехал, я почему-то не могу оставаться в доме одна. Мне все время хочется, чтобы ты был рядом.
Словно я долго-долго терпела свое одиночество, а с твоим приездом какая-то пружинка во мне надломилась, и снова остаться одна я уже не смогу.
Мне нужно так много рассказать тебе, Андрей. Я знала, что ты приедешь. Я сохранила для тебя все рукописи Сергея Викторовича.
Вчера я снова перебирала их. Мне кажется, многое он писал именно для тебя. Ты не хочешь взглянуть на них? Мы могли бы сесть в его кабинете и весь день читать их и разговаривать!..
ХЛОПУШИН. Потом, старушка, потом... Только не сегодня... Сегодня у меня нет настроения.
ХЛОПУШИНА. (Не слушая его) Когда я представляю, как много мы можем сделать вдвоем, у меня даже кружится голова, словно я выпила глоток шампанского.
...Да, ты прав, эти местные чиновники просто глупы. Но, поверь, мы сможем обойтись без них. У меня почти все готово. Я давно живу в этом доме, как в музее Сергея Викторовича. Мне только чуть-чуть нужна твоя помощь, твоя молодая сила... (Прижимается к нему)
ХЛОПУШИН. Ты совсем не слушаешь меня. Ты разговариваешь не с реальными людьми на земле, а с кем-то там, на небесах.
Пойдем, старушка, пойдем. А то, боюсь, придется тебе кормить меня одними твоими разговорами вместо супа!..

Они уходят. Появляется Петрунин. В руках у него авоська с несколькими бутылками водки. За голенищем сапога топор. Петрунин садится за стол, открывает бутылку водки и наливает в стакан, который предусмотрительно спрятан под столом.

ПЕТРУНИН. Ну!.. Сердце чисто созижди во мне, боже, и дух прям, как говорится, обнови во утробе моей!.. (Выпивает) ...и прости мои прегрешения!..

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Тот же двор. За карточным столом сидят Петрунин и Авдеев. На столе бутылки. Авдеев читает газеты.

АВДЕЕВ. (Читает вслух) "Удельный вес криминальной теневой экономики в российском валовом продукте достиг сорока процентов. В России действует три тысячи преступных группировок, общая численность которых равняется трем развернутым фронтам по меркам Второй Мировой войны".
ПЕТРУНИН. Первый Белорусский, Второй Белорусский и Первый Украинский, е-жэ-пэ-чэ-цэ!.. Хоть Берлин заново бери! (Выпивает) Давай, читальня, вали дальше, натирай мозоли на языке.
АВДЕЕВ. (Читает) "ЭТО ЛЮБОПЫТНО. Ученые доказали, что жизнь к нам привнесена из космоса. Американский исследователь Билли Хейер обладает информацией, что мы - потомки плеядинцев, жителей созвездия Плеяд. Во всяком случае, плеядинцы живут среди нас. Они белые, как таблетки аспирина".
ПЕТРУНИН. Это белобрысые, что ли?
АВДЕЕВ. Альбиносы.
ПЕТРУНИН. Знал я одного белобрысого. В поезде вместе ехали. Сам белый, рожа красная, хоть репу сей, хоть кабачки. И выпили-то по стопке всего какого-то его пойла!
...Очнулся - ни белобрысого, ни вещей. Лежу между лавок в одних трусах. Так в одних трусах до дома и пер. Ладно осень теплая была. Такой плеядинец, титьки набок! Мне бы его сейчас встретить, уж я бы ему растолковал про инопланетян, едрена космонавтика!
Ты как хочешь. Ты, может, и инопланетянин. А я - из Мокринска. Был мокринским и помру мокринским, и никаких твоих Плеяд мне с сахаром не надо.
АВДЕЕВ. Ну, понесло. Напустил пургу. Я что тебя - в космос, что ли, зову?
ПЕТРУНИН. Космос, космос... Я тебе про космос сам что хошь расскажу.
Вот был со мной случай. В деревне, на сенокосе. Выпили немного. Ночь - обалденная! И уснул я прямо в телеге у стога.
Часа в два просыпаюсь от холода - мать честная! Кругом вода, в телеге вода. Плыву, что ли, не пойму?! Сверху звезды горят, как сливы. Прямо тебе чистый космос, титьки в землю! Чуть умом не тронулся от ужаса и красоты!
Кричу - а в ответ только кобчики выныривают из тьмы! Нырк-нырк-нырк!
Так, слышь, что оказалось-то? Ребятишки местные, тимуровцы ушастые, подшутили над стариком пьяным - завезли телегу в колхозный пруд. Вот! А ты - "космос, космос"! Видали мы твой космос!
Где ты такую ересь только находишь? Может, и Тонька твоя - инопланетянка? Я у нее задницу мерил. Восемнадцать моих кулаков задница!!! Да она с ней ни в один космический корабль не влезет!
Давай-ка лучше разговейся. (Наливает) Водка лечит.
АВДЕЕВ. Сказал, отстань.
ПЕТРУНИН. Тьфу ты, надо было лучше у магазина остаться - там хоть люди нормальные! (Берет стакан) Эх, горько да жидко, прям как наше счастье. (Выпивает, морщится. Торопливо - Авдееву) ...Дай! Дай че-нибудь зажевать!

Авдеев дает ему несколько своих таблеток. Петрунин машинально разжевывает их. Лицо у него перекашивается.

ПЕТРУНИН. Ты че мне дал???!!!
АВДЕЕВ. Лекарства свои, у меня больше нет ничего.
ПЕТРУНИН. (Корчится) Екарный плеядинец! Курвин сын! Че ж ты со мной делаешь-то??? Инопланетянин мокринский! Ты б мне еще стрихнину подсыпал!!!
АВДЕЕВ. Щас твоя Матильда придет - черной икры тебе с маслом подсыплет.
ПЕТРУНИН. (Кричит) Антонина! Антонина!
АНТОНИНА. (Выглядывает в окно) Что тебе?
ПЕТРУНИН. Мне твой Авдеев все печенки таблетками отравил. Вынеси хоть огурчик!
АНТОНИНА. Да не до тебя мне.
ПЕТРУНИН. Вынеси! Помираю!
АНТОНИНА. Ну сейчас, сейчас! Не отвяжешься же.
ПЕТРУНИН. Скорей.
АНТОНИНА. Не помрешь. Мужик с водкой и лапоть съел.
На! ( Ставит перед ним тарелку с солеными огурцами) Пока Валька не видит.
...Господи, господи, все перепуталось, какой-то камень на душе.
ПЕТРУНИН. (Ест огурец) Как в жилу огурчик-то! Ой, француженка ты наша! А то с твоим Авдеевым - только анализы сдавать! (Наливает и ей) Что тебя заботит, Антонина? Я тебе прощаю нынче все грехи.

Петрунин подает Антонине. Та рассеянно берет его.

АНТОНИНА. Ну разве что для храбрости? А то ум за разум заходит...
ПЕТРУНИН. Ты какая-то задумчивая, Тоня. Хороши ли твои дела, душа моя?
АНТОНИНА. Не знаю, Петрунин. Такие дела - то ли смеяться, то ли плакать.
ПЕТРУНИН. Это, значит, живешь полнокровной жизнью.
АНТОНИНА. От такой жизни только бы не завыть. Плохо как без мужика-то. Опереться не на кого. Сейчас бы так вот прижалась к нему: - Как, милый, быть?... А он мне: - Вот так и так... И сразу бы все прояснилось.
Хоть ты, Петрунин, скажи мне что-нибудь доброе?
ПЕТРУНИН. (Выпивает) Не ссы в тумане, Тоня, подавай гудки. (Пауза)
АНТОНИНА. Э-э-эх!.. (Уносит тарелку с огурцами в барак)
АВДЕЕВ. Как меня скрутило, я на многие вещи стал смотреть пристально. Ходил в лесоцех. Заказал на всякий случай тесу на гроб. А че? Надеяться не на кого, пусть стоит у меня в сарае, в углу. Мне он мешать не будет.
А то живем так, будто смерти вообще не существует. Хоть помнить буду!..
Что за создание такое, Петрунин, человек? Где правда? Нет ее, правды. Есть одни правдишки. У тебя своя правдишка. У нее - своя... Один лежал целыми днями - о чем только не передумал. Вот, говорят, на Земле человек - царь природы. Вот человек, а вот комар или клоп. Прихлопнешь клопа - и не задумаешься. Вроде, даже полезное дело сделал. А человек - куда там, высший разум!
На Земле-то мы, может, и высшие разумы... А что если во Вселенной - мы вроде таких же клопов или комаров?! Прихлопывает нас Вселенная и даже не задумывается.
У тебя, Петрунин, гвоздей нет?
ПЕТРУНИН. На саркофаг? По субботам не подаем. Откуда у меня столько гвоздей? На что путное - я бы, может, дал. А твою блажь тешить - ...
Не спеши, еще успеешь в земле накувыркаться. Ты остынь, Петя. Вылечишься - будешь как все.
АВДЕЕВ. ...Куда идти?.. Как жить?
ПЕТРУНИН. Любишь?
АВДЕЕВ. Тоскую.
ПЕТРУНИН. А ты поди купи цветов, шампанского. Подойди к ней и скажи: - Антонина, голубка моя, люблю тебя!
Вот увидишь, растает, как масло под черной икрой.

Появляется Валентина Петрунина. Она видит бутылки на столе. Молча ставит на землю сумки и идет в дом Хлопушиной. Через мгновение оттуда слышны шум и крики. Еще через несколько секунд Петрунина выволакивает за волосы Хлопушину во двор.

ПЕТРУНИНА. (Таскает Хлопушину за волосы) Я тебе говорила, не притрагивайся к моему!!! Я тебе говорила???!!!
ХЛОПУШИНА. (Почти не сопротивляясь) Боже, боже мой!.. Да что же это?!.. Боже!.. (Плачет)
ПЕТРУНИНА. Живи, как хочешь, а к нам не лезь! Не лезь! Все космы повыдергаю! Простота хуже воровства! Простота хуже воровства!

Антонина Крупнова выбегает на крики из барака и вырывает Хлопушину из рук Валентины.

АНТОНИНА. Ты что, Валька, рехнулась совсем, что ли?! Ты чего на бабушку-то?
ПЕТРУНИН. (Вынимает из-за голенища топор) Т-а-ак!.. (Идет на жену) Поглядим! Тебе, курва, кто позволял обижать интеллигентную женщину? Поглядим!
ПЕТРУНИНА. Уйди! Уйди! Милиция! Я милицию позову! Я беременная! Мне все можно!
ПЕТРУНИН. (Резко возвращается и вонзает топор в стол) Так! Хорошо! Не будем! Ночью поговорим, по-культурному!
АНТОНИНА. Ты, Валька, как с цепи, ей-богу, сорвалась.
ПЕТРУНИНА. Сгоношились, сгоношились вы тут все! У него же опять в каждом глазу по пол-литре плещется, а вам забава. Развлечение! Добренькие! Старуху пожалели! А что ж эта старуха из меня все жилы вытянула? Кто ее просит?! Благодетельница! Шла бы ты со своей благодетелью в другое место! Не ее, а меня ночью пьяный боров пинать будет, моего ребеночка! Расстреляла бы тебя за такую доброту!
АВДЕЕВ. Свинья грязи всегда найдет. Чего ты привязалась к старушке?
ПЕТРУНИНА. Господи! Господи! Никакой управы на вас нет! Хоть бы уйти куда! (Со слезами убегает в барак)
ПЕТРУНИН. Н-н-да. Семейным теплом я не избалован.
АНТОНИНА. А ты, Петрунин, грозен во гневе.
ПЕТРУНИН. Я как-то по пьяни собаку загрыз. На спор. Так, баловались.
АНТОНИНА. И отходишь быстро.
ПЕТРУНИН. Кого обижу - зла не помню.
ХЛОПУШИНА. (Плачет) За что???.. Что я ей сделала?.. За что???
ПЕТРУНИН. Сергевна!.. Ты извини. Это мы тут... по-крестьянски. Приучу!!!! Я ее к порядку приучу!
Испортили праздник. (Собирает бутылки. стаканы) К магазину пойду! Там люди. (Уходит)
АНТОНИНА. (Хлопушиной) Внук-то где?..
ХЛОПУШИНА. (Растерянно) А? Что?.. Ушел куда-то. Обещал вернуться.
АНТОНИНА. Ну, и я тогда пойду. Дома буду. (Уходит)
ХЛОПУШИНА. (Авдееву) Что с нами происходит, Петр?
АВДЕЕВ. Ничего. Земля уходит из-под ног. От этого кружится голова.
Возможно, Сергею Викторовичу повезло несколько больше, чем вам. Быть в живых - сейчас это непросто. Да и что это такое вообще - быть в живых?..
ХЛОПУШИНА. (Глядя на Авдеева) Все такой же странный. И такой же одинокий.
АВДЕЕВ. Одному не бывает одиноко. Настоящее одиночество - это когда кругом полно людей.
Вам, Капитолина Сергеевна, нужно вытереть слезы и пойти умыться.
ХЛОПУШИНА. Да-да. Конечно. Скоро придет Андрей. (Тоже уходит)
АВДЕЕВ. (Один вслух читает газету) "Житель села Заречье построил на берегу Волги деревянную часовню без единого гвоздя, истратив на это все свое состояние. Местные власти часовню снесли, обосновав это тем, что земля - государственная и захвачена незаконно".
...Да. Точно. Одному никак нельзя! (Решительно направляется в сарай и выносит оттуда белую рубашку, галстук и единственный приличный костюм. Так же решительно переодевается. Оглядывает себя)

Что-то весело насвистывая, появляется Андрей Хлопушин.

ХЛОПУШИН. Ба! Кого я вижу! "Еще одно последнее сказанье - и летопись окончена моя"...
Что новенького вычитал наш Нестор на этот раз? И для кого такой шикарный маскарад?
АВДЕЕВ. Не твое дело.
ХЛОПУШИН. Ну, не будем дуться! Я всего лишь пошутил. У меня хорошее настроение. Могу я просто пошутить?
АВДЕЕВ. Мне сейчас не до шуток.
ХЛОПУШИН. А когда тебе было до шуток?
Послушай, Авдеев, я заметил это с первого дня. За что ты меня так не любишь?
АВДЕЕВ. А что мне тебя любить?.. Я тебя не понимаю.
ХЛОПУШИН. А, да... Ну, конечно, конечно. А остальных ты понимаешь?
АВДЕЕВ. Ты какой-то скользкий. Старуха прожужжала про тебя все уши, а ты какой-то другой. Она не видит, какой ты.
ХЛОПУШИН. О, философ... А кто я? Может, я из такой же компании, что и ты? Все мы, брат, оказались на льдине посреди разбушевавшейся реки. Куски откалываются и откалываются. Места всем давно не хватает. Если ты не столкнешь соседа, то сосед столкнет тебя. Ты сам-то - разве не такой?
А она... Она видит то, что видит. Как все люди. Запомни, Авдеев: умный глядит на себя, а дурак на других.
(Смотрит на сарай) ...Как рано нынче вишни расцвели! Весь сарай скрыли, все твое логово.

Из барака выходит Антонина.

АНТОНИНА. (Хлопушину) Ты здесь?.. Я тебя жду!
АВДЕЕВ. Антонина! Я хочу поговорить... хочу сказать...
ХЛОПУШИН. Не мешай нам, Авдеев! У нас важные дела. И ты мне в них не соперник.
АВДЕЕВ. Мне нужно сказать ей!..
ХЛОПУШИН. Мне тоже. Вот гляди, Авдеев. (Подбрасывает и ловит монету) Орел или решка?
АВДЕЕВ. (Машинально) Решка.
ХЛОПУШИН. (Глядит на монету) Ну вот, видишь, решка. Значит, ты проиграл. Понимаешь? Ты проиграл.
Пойдем, Антонина. Нас ждут великие дела.

Хлопушин уводит Антонину.

АВДЕЕВ. (Один) Ну что ж... Успею... Пойду и я за своим тесом... А то, гляди, разворуют.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

"Чужие смешные печали" Часть4
Главная страница
"Чужие смешные печали" Часть2