АЛЕКСАНДР ОБРАЗЦОВ Отцовская жилка Часть3 

ВТОРАЯ ЧАСТЬ
Та же комната.
Мила держит в руках ребенка, сюсюкает. Лазарь Моисеевич с дрелью стоит на табуретке, в свою очередь поставленной на стол у окна.
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Вам лучше выйти. Я сейчас буду сверлить.
МИЛА. Не меня ведь.
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ (покраснев). В той роли, в какой вы являетесь мне тещей, а ваша дочь, следовательно, мне свояченница или кто-то еще, да еще и прямые родственные связи приписал сумасшедший старик так, что я не хочу даже обдумывать, - попрошу вас со мной не касаться этих тем.
МИЛА. Каких еще тем?
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Вы знаете - каких.
МИЛА. А вам не нравится, когда вас женщина берет за галстук?
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Мне все в этот последний год не нравится!
МИЛА. А что у вас изменилось? У вас ничего не изменилось. Как жили в большой комнате так и живете.
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Вы не можете это понять! В квартире был сообразный с природой порядок. Весной пальто отдавались в химчистку, вся зимняя обувь пропитывалась кремом, в один из апрельских дней мы с женой выходили на асфальт уже одетые для другой жизни, понимаете? Это как гимн! И вы все порушили! С этими вашими дребезжаньями!
МИЛА. Что еще за дребезжанья?
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Вы вносите в симфонию жизни половые нотки, дребезжанье! Причем это происходит постоянно, днем и ночью, в будни и праздники! Вы даже рожая испытывали оргазм!
МИЛА. Откуда вам известно?
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. У вас это в глазах!
МИЛА. И у вас.
Лазарь Моисеевич хватает ртом воздух и неожиданно начинает сверлить стену. Ребенок орет. Мила орет на ребенка. Проходит две минуты, наполненных ревом. Входит Билл. Он в ватнике и валенках.
Сверление прекращается, потому что Лазарь Моисеевич вывел сверло вон. Ребенок прекращает орать из любопытства. Мила - из-за Билла. Она тут же начинает поводить плечом, поднимать бровь, перегибаться.
БИЛЛ. Здесь крик. Что здесь?
МИЛА. Готовимся к митингу, дедуля.
БИЛЛ. Митинг? Вы еще хотите митинг?
МИЛА. Ты не понял. Этот митинг другой, не тот, чем вы нас заразили. (Лазарю Моисеевичу.) Ну? Что вы уши развесили? Выводите кабель! Агафон с Жорой там болтаются из-за вас как сардельки!
В окне появляются недовольные лица Харитонова и Лифуши - и уплывают с альпинистскими веревками над головами.
Лазарь Моисеевич просовывает кабель в отверстие.
БИЛЛ. Митинг - собачья свадьба.
МИЛА. Слушай, Билл, ты где прописан? В каком штате?
БИЛЛ. Штат Мичиган, город Гранд-Рапидс. Американец не имеет прописку. Он свободен.
МИЛА. Так какого же хера ты приехал в гости и учишь хозяев жить? Тебе ватник дали?
БИЛЛ. Ну.
МИЛА. Валенки? Нравятся тебе валенки?
БИЛЛ. Ну.
МИЛА. А ты в своей Америке можешь достать такие валенки и такой ватник?
БИЛЛ. Видимо, нет. Скорее всего.
МИЛА. А мы тебе еще в дорогу подарим два ватника и три пары валенок, чтобы ты там не мерз. Если ты, конечно, еще хочешь вернуться в свою страну. Там ведь скучно, Билл? Там ведь девушка бесплатно даже не пукнет.
БИЛЛ. Нет. Не пукнет.
МИЛА. А мы вообще не пукаем, потому что у нас все натуральное. Валенки у тебя из войлока, а ватник - чистое хабе. Поэтому наша девушка, если надо, родит от ветерана войны. И не пукнет.
БИЛЛ. Мне хочется взять тебя в гости штат Мичиган.
МИЛА (Лазарю Моисеевичу). Вы долго там будете стоять? Или уж тогда, если бесполезно проводите время, то хотя бы участвуйте в беседе. А то о нас, о русских, такая слава идет, как будто мы только мычать можем.
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Я - не русский, как вам известно.
МИЛА. Да бросьте вы. Если вы попали в эту страну, то вы уже русский. И с этим ничего не поделаешь. Правда, Билл?
БИЛЛ. Правда. Мне нравится правда. Здесь она есть.
МИЛА. Давайте проверим аппаратуру. (Берет микрофон. Когда она говорит, из-за окна раздается звук Красной площади Первого мая.) "Раз. Раз-два-три. Раз. Как слышимость? Прием. Муська не желает спатиньки. Мусенька спатеньки... снова обоссалась, зараза!"
Мила пеленает ребенка. Лазарь Моисеевич улыбается Биллу с видом "что с них возьмешь?" и лезет со стола. Входят Харитонов и Лифуши.
ХАРИТОНОВ. Привет, Билл. Есть контакт?
БИЛЛ. Хочу попросить у тебя, Агафон, одолжение.
ХАРИТОНОВ. Проси, Билл. Обычно ведь мы что-то просим.
Сразу скажу - не дам!.. Ну-ну, я пошутил.
БИЛЛ. Я хочу попросить у тебя, Агафон, Милу.
ХАРИТОНОВ. Если для баловства - не дам.
БИЛЛ. Что есть - баловство?
ХАРИТОНОВ. Это разврат по-вашему. Для разврата не дам. Еле вытащил ее оттуда.
БИЛЛ. Мне хочется, чтобы она родила мне Муську. Дам много денег. Я богат.
ХАРИТОНОВ. Ты, Билл, ставишь меня в трудное положение. Хорошо, что я не алеут. А то пришлось бы мне ее тут же собирать в дорогу. Дело в том, Билл, что Муську ты можешь взять и воспитывать как свою. Здесь масса преимуществ. Во-первых, Мила не выбъется из графика. Во-вторых, ты сам сбережешь свои силы для воспитания молодежи в духе уважения к ветеранам. А в-третьих, Муська будет распространять в Соединенных Штатах харитоновскую породу.
БИЛЛ. Но мне, Агафон, не трудно потратить свои силы. Мне это хорошо.
ХАРИТОНОВ. Это тебе так кажется. На самом деле это не так просто.
БИЛЛ. Нет, я помню. Было хорошо.
ХАРИТОНОВ. То, что было хорошо, Билл, в сорок пятом, сейчас может оказаться смертельным. Я не могу рисковать жизнью своего боевого друга.
БИЛЛ. Мы можем сделать это в клинике. Я богат.
ХАРИТОНОВ. У нас с Милой заключен договор, Билл. Она обязалась родить мне сына. И она никуда не поедет, пока не выполнит обещание.
БИЛЛ. О! Так у вас контракт?
ХАРИТОНОВ. Ну да. Контракт.
БИЛЛ. Нет проблем. Я плачу неустойку.
ХАРИТОНОВ. Жора, ты мне требуешься как юрист.
ЛИФУШИ. В условиях договора значится, что в случае его расторжения по вине истицы она должна продолжать выполнять свои обязанности уже в роли условно осужденной. В случае последующих расторжений срок ее условного осуждения увеличивается кратно вплоть до пожизненного.
БИЛЛ. Агафон, я согласен, если Мила родит мне Муську здесь.
ЛИФУШИ. Если истица до выполнения своих договорных обязательств сделает попытку нарушить условия персонального обеспечения проекта это приравнивается к побегу и влечет за собой применение так называемого пояса верности.
БИЛЛ. Я согласен на баловство, без рождения Муськи. Это не разврат, Агафон, а лав стори. Встреча на Эльбе.
ХАРИТОНОВ. Жора, он меня берет за горло. Я не могу преступить фронтовую дружбу. Билл, эта девушка - национальное достояние. Ее дедушка был вождь.
БИЛЛ. Вождь? Это типа краснокожих?
ХАРИТОНОВ. Это типа Чингисхана, Билл! Он до вас немного не добрался! И тогда бы вам было не до шуток!
ЛИФУШИ. А ее саму вы не хотите спросить?
ХАРИТОНОВ. Боюсь.
ЛИФУШИ. Мила, ты как?
МИЛА. Я нормально.
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Я вам советую ехать, Мила. Нет никакой гарантии, что вам удастся родить мальчика со второй или третьей попытки. А там хотят именно девочку. Судя по всему, вы специалист именно по девочкам.
БИЛЛ. Пусть хоть не Муська, все равно. Хоть вождь, хоть Сатана. Мне нравится Мила. Она бесшабашна.
ЛИФУШИ. Китаец никогда не стал бы так поступать.
ХАРИТОНОВ. Ты меня просто хочешь зарезать. Она для меня источник жизни. Мне с ней не надо даже усилительного. У меня даже характер переменился. Я стал робкий. Я ее робею, Билл!
БИЛЛ. Я понимаю тебя, Агафон. Но ты тоже пойми сто лет одиночества. Теперь я смогу купить нормальную кровать. Я смогу уснуть. Я бы хотел уснуть навсегда.
ЛИФУШИ. Вы надеетесь уснуть рядом с Милой?.. Мила, повернись... Теперь пройди... Выноси бедро вперед и задницей делай эллипс. Вот, хорошо...
Входит Персидская.
ЛИФУШИ. Теперь крутимся. Еще оборотик. Избавляемся от кофточки... Юбочку двумя пальчиками подняли... еще...
ПЕРСИДСКАЯ. Лазарь, что это?
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Я здесь сверлил.
ПЕРСИДСКАЯ. Еще чего не хватало! Я тебя уважала за верность!
ЛАЗАРЬ МОИСЕЕВИЧ. Я неточно выразился, потому что изменилась ситуация и это выглядит двусмысленно, согласен, но я повторяю снова и снова: я здесь сверлил! сверлил! сверлил!
Уходит, хлопнув дверью.
ЛИФУШИ. А вы хотите уснуть, Билл. Мила достает до самых темных глубин существа. Одевайся, Мила. Ты прямо как курьерский поезд.
ПЕРСИДСКАЯ. А вы все как будто обезумели. Посмотрите на себя со стороны: глаза блестят, руки бегают. Тьфу! Папа, ты Лазаря в это не впутывай.
ХАРИТОНОВ. Кто тебя сюда пустил?
ПЕРСИДСКАЯ. А что, сюда нельзя? Здесь Потсдамская конференция? А вам, мама, не стыдно стриптизом заниматься? У людей хрупкие сосуды. Могут быть международные неприятности.
ХАРИТОНОВ. За Жору я ручаюсь.
ПЕРСИДСКАЯ. Я давно заметила, что она на Лазаря глаз положила!
МИЛА. У меня без вашего Лазаря масса предложений.
ПЕРСИДСКАЯ. Так вот учтите, мама, если я что-то замечу, я своими собственными руками лишу вас возможности это производить!
МИЛА. Как это? Мне даже интересно.
ПЕРСИДСКАЯ. А вот тогда узнаете - как!
ХАРИТОНОВ. Ты если что-то начала, то договаривай.
ЛИФУШИ. Я тоже заинтригован. Как следователь и как китаец.
БИЛЛ. На эту тему сразу можно продать кино в Голливуд.
ПЕРСИДСКАЯ. Вы все - стая старых кобелей!
ХАРИТОНОВ. Не уходи от ответа.
ПЕРСИДСКАЯ. Это древний угро-финский способ устранения соперницы. Все. Больше ничего не скажу.
ХАРИТОНОВ. Скажешь. Потому что ты вся в меня.
ПЕРСИДСКАЯ. Ради бога: в полночь надо связать волоски, три раза плюнуть через левое плечо и все зарастет.
ЛИФУШИ. Это жестоко.
МИЛА. Агафон, сегодня же врежешь замок в нашу комнату.
ХАРИТОНОВ. Мила, ты остаешься?!
МИЛА. Сама не рожает и другим не дает.
ХАРИТОНОВ. У них все поколение непродуктивное.
ПЕРСИДСКАЯ. Папочка, если бы ты так не тратился всю
жизнь на медсестер, буфетчиц, секритуток, бельевщиц, режиссерш, критикесс, гаишниц и посудомоек, то твои репродуктивные возможности продлились бы значительно дальше Муськи!
ХАРИТОНОВ. Чем тебе Муська не угодила?
ПЕРСИДСКАЯ. Это тебе она не угодила.
МИЛА. Я постараюсь и у следующей Муськи будет нормальный краник.
БИЛЛ. Если нужно, я тоже смогу. У меня девять детей и семьдесят процентов мужского пола, считая Германию, Корею и Вьетнам.
ПЕРСИДСКАЯ. Я не понимаю, что происходит в нашей семье? Кто сбил все наши ориентиры? Никто уже не помнит о том, что Билл приглашен для восстановления правового поля! Где ваши принципы, Билл? Вы ведь так негодовали из-за того, что папа стал налетчиком.
БИЛЛ. У вас в России нет ни одного состояния, нажитого законным путем. Я тоже стал бы налетчиком.
ПЕРСИДСКАЯ. И - что? Значит, надо опустить крылья и увлекаться ночными бабочками?
МИЛА. Агафон, она переходит все границы.
ХАРИТОНОВ. Ты как с матерью разговариваешь?
ПЕРСИДСКАЯ. С матерью?!
ХАРИТОНОВ. Да. С матерью моей Муськи.
ПЕРСИДСКАЯ. Она не мать! Она... инкубатор!
МИЛА. Агафон, я тебе честно родила дочь.
БИЛЛ. И достаточно. Теперь надо в другом месте.
ХАРИТОНОВ. Билл, мой запас гостеприимства может закончиться. Ты меня плохо изучил.
ЛИФУШИ. Агафон два раза выносил меня из-под обстрела.
ПЕРСИДСКАЯ. Зачем вы вообще этим занимаетесь? В стране не
осталось ни одного банка, который бы вы не ограбили! Ну, хорошо, папа - у него принципы. А вы-то, Жора? Ведь вы - прокурор!
ЛИФУШИ. Это еще не значит, что у меня нет сердца.
Мила аплодирует.
ЛИФУШИ. Когда я понял весь масштаб деятельности Агафона, когда я ознакомился с документами благотворительных фондов, открытых на деньги, отбитые у мародеров, когда я понял глубину мышления этого человека, я сказал себе: Жорик, это настоящее. Жорик, сказал я себе, может быть, ты китаец, может быть ты даже сын вождя, но прежде всего ты должен стать классным налетчиком. Мы решили вернуть общие деньги простым людям и мы это сделаем.
Мила аплодирует.
БИЛЛ. Общих денег нет, не бывает. Деньги принадлежат одному человеку.
ЛИФУШИ. Вот! Вот, пожалуйста, диагноз вашей столетней бессоницы, Билл! Вы никак не можете смириться с мыслью о несправедливом распределении денег. Так вот слушайте: в этой стране, где вы гостите, все деньги были общие! Впервые в истории цивилизации. Но механизма их распределения не было. Никто не смог придумать этот механизм. Поэтому деньги начали бродить...
БИЛЛ. Что есть - бродить? Ваши рубли лунатики?
ЛИФУШИ. Остроумно для древнего организма. Нет, Билл, бродить - это булькать и превращаться в бражку. И эту бражку мародеры начали присваивать. А она должна превратиться в спирт. В чистейший ректификат. И только тогда их надо пустить в дело. Ведь в принципе коммунизм не только возможен, но и неизбежен. Государство все больше берет в виде налогов, все больше появляется пособий, грантов, стипендий, а что это как не выполнение принципа "от каждого по способностям, каждому по потребностям"? Вот только заставят людей плодиться по разнарядке и наступит новое время, рай на Земле.
ПЕРСИДСКАЯ. Так вы, оказывается, большевики! И вы тоже, Билл?


ПРОДОЛЖЕНИЕ

ПРОДОЛЖЕНИЕ
Главная страница
Отцовская жилка Часть2

Сайт создан в системе uCoz